Опубликовано (обновлено) в каталоге: 26.12.2017

История Минусинских Степей: Тюхтятская культура древних хакасов

Древнехакасская тюхтятская культура енисейских кыргызов (IX-X века) впервые была выделена Л.Р.Кызласовым.

Первым известным памятником этой культуры стал так называемый Тюхтятский клад, найденный в 1902 году у деревни Тюхтяты на реке Казыре и поступивший в Минусинский музей. Основу "клада" составили, очевидно, инвентари погребений IX-X веков.

По устоявшейся традиции, сама тюхтятская культура была названа месту находки "клада".

Курганы этой культуры встречаются на несравненно более широкой территории, чем памятники предшествующей древнехакасской культуры чаатас. Они известны на севере в районах городов Канска, Красноярска и на левом берегу Оби ниже Новосибирска. На западе тюхтятские могильники доходят до среднего Иртыша на севере Казахстана. На юго-западе древнехакасские могильники IX-X веков известны не только в Горном Алтае и в долине реки Алей, но и на правобережье верхнего Иртыша. Один могильник обнаружен далеко на юго-западе близ города Текели в Джунгарском Алатау. В значительном количестве тюхтятские курганы обнаружены в Туве, а также в Монголии.

Указанное расположение тюхтятских курганов целиком совпадает с исторически известными событиями так называемой эпохи кыргызского великодержания, эпохи широкой экспансии древнехакасских войск в IX-X веках после падения Уйгурского каганата в 810-816 годах.

Таким образом, ученые определяют хронологические рамки тюхтятской культуры эпохой расцвета Древнехакасского государства (Кыргызский каганат), определяя раннюю дату этой культуры 10-ми годами IX века, а позднюю - второй половиной X века. Подтвержденнием этих временных рамок является уточненная хронологическая периодизация эпиграфических памятников, написанных на местной енисейской письменности и датированных с точностью до 25 лет. Многие из этих памятников относятся к IX-X векам. Некоторые из них являлись эпитафиями, высеченными на каменных стелах, установленных около погребений древнехакасской знати под курганами тюхтятского типа.

Курганы тюхгятской культуры представляют собой памятники переходного типа между древнехакасской культурой чаатас (VI-IX века) и средневековой аскизской культурой (конец X-XVII век). Это округлые насыпи из обломков скальных пород (реже из булыжников) вперемежку с землей или земляные (в тех местах, где нет камня). Иногда это юртообразные сооружения с выложенными из плитняка отвесными наружными стенками, засыпанные внутри плитняком. Размеры курганов варьируются в пределах от 4-8 до 17 метров в диаметре и до 1,5 метров в высоту.

В курганах под насыпями залегали кострища и находились ямки с остатками деревянных столбов. Установка опорных столбиков в ямах обычна для чаатасов VI-IX веков и лишний раз демонстрирует преемственность тюхтятской культуры.

В курганах встречаются одиночные погребения, но иногда сожжения двух или, редко, трех и даже четырех человек. Изредка к трупосожжениям взрослых воинов и женщин добавлялись захоронения младенцев или малолетних детей, которых не сжигали. В могилы ставили пищу в баночных сосудах и мясо овец. Только в этот период далеких завоевательных походов в древнехакасских (тюхтятских) курганах встречаются труположения женщин без вещей, лежащих в ямах на спине, в вытянутом положении, головой на запад. Вероятно, это погребения иноземных пленниц-наложниц, которых в случае смерти не сжигали подобно древнехакасским женщинам.

Принесенные с погребальных костров пережженные кости людей обычно просто ссыпали кучками или (реже) ставили в баночном сосуде-урне. В качестве пищи клали в могилы мясо овец, лошадей, а иногда и коров. Остатки поминальных тризн содержат необожженные кости овец и лошадей. Изредка под насыпями лежат два-три конских черепа или неполные скелеты коней без голов. Нередко встречаются нижние части конечностей коня.

Одиночные трупосожжения находятся либо в ямах (круглых, овальных или неправильной формы), вырытых до устройства насыпей, либо в остатках кострищ на горизонте. При этом рядом с теми и другими нередко обнаруживаются ямки с жертвенной пищей в сосудах или ямки-тайники с вещами.

О том, что все эти типы курганов относятся к одной культуре, свидетельствуют не только найденные в них вещи, но и такие курганы, в которых совместно обнаружены трупосожжения на горизонте и сожжения в ямах. В некоторых курганах погребения под насыпью были окружены как бы "оградками" из вертикально врытых в материк небольших плиток, установленных с перерывами. Эти "оградки" имеют подчетырехугольную форму и ориентированы углами по странам света. Точно так до начала IX века обставлялись каменными столбами или плитами курганы древнехакасских чаатасов и так же обставлялись деревянными столбиками находящиеся под ними подквадратные погребальные ямы. Здесь в курганах IX X веков эти низкие "оградки" под насыпями сохранились лишь как пережиток прежних конструкций древнехакасских чаатасов, но именно этот пережиток наглядно показывает, что каменные погребальные сооружения IX-X веков тесно связаны с предшествующими чаатасами VI-IX веков. Таким образом, сама конструкция округлых каменных курганов тюхтятской культуры прямо восходит к рядовым курганам культуры чаатас.

В погребения ставились сосуды с пищей. Обычно это баночные сосуды, вылепленные на подставке, среди которых встречаются банки с двумя и четырьмя налепами на венчике. Примечательны новые формы баночных или округлодонных сосудов с насечками по венчику, отверстиями по горловине и узором из свисающих прочерченных треугольников по плечикам. В тюхтятских курганах на Иртыше и Оби встречается больше выпуклодонных сосудов, в том числе и кружковидных.

Иногда сосуды ставили отдельно на горизонте или даже в особых жертвенно-поминальных курганах. В ряде курганов обнаружены обломки "кыргызских" ваз, сделанных на гончарном круге, а также вазы с тамгами под венчиком. Особенностью некоторых ваз тюхтятского времени являются кольцевидные ручки в нижней части тулова. Кроме глиняной посуды, найдены танские лаковые чашки и "тарелочки", пиала и "чернильница" из белого фарфора с желто-зеленой глазурью и разнообразные металлические сосуды местного изготовления (блюдце, украшенное растительными узорами, чашка, серебряные кружки и чаши, латунная кружка на поддоне, а также железные котлы, сковородки и черпаки из железа и меди). Изредка встречаются берестяные туески.

Особенно интересны найденные в одном кургане литые серебряные на полых поддонах узкогорлый кувшин с длинным сливом и чашка. Они явно западного, скорее среднеазиатского, происхождения, ибо близкие серебряные кувшин и чашка были также совместно обнаружены в кургане у села Покровского в Чуйской долине и датируются специалистами VII-VIII веками.

Нередко в могилу помещали не сосуд, а лишь несколько черепков. Так кувшин, найденный в древнехакасском кургане второй половины IX - начала X века в Туве, положен в могилу уже старым, после многолетнего использования. Он сильно помят, имеет изъяны в поддоне и следы оторванной вертикальной ручки, некогда соединявшей тулово с венчиком (в противоположной сливу стороне имеется круглое отверстие для одного конца ручки). Низ поддона обрамлен "перлами". Всеми этими деталями кувшин особенно близок так называемому сасанидскому кувшину, случайно найденному в Пермской области. Поскольку датировка "сасанидских", или среднеазиатских, серебряных кувшинов (обнаруживаемых случайно вне комплекса) до сих пор не уточнена, находка в Туве особенно важна для исследователей.

В курганах обычно встречается конское снаряжение, свидетельствующее о том, что на погребальный костер вместе с умершим воином клали седло и узду его боевого коня. Седла снабжались железными кольцами с пробоями, стременами обычных для VI-X веков типов (с петлей на шейке и с 8-образным завершением) и подпружными пряжками. Нагрудный и подхвостный ремни украшались подвесными бронзовыми сердцевидными бляхами со львами или рельефными изображениями бубенчиков и растительных узоров. Уздечки имели двусоставные витые удила с 8-образнымн петлями и третьими подвижными кольцами. В курганах такие удила часто встречаются без псалиев, с S-образными гладкими псалиями, с псалиями, оканчивающимися шишечкой и сапожком, или прямыми с лопаточкой и изгибом сверху. Ремни уздечек обычно украшены бронзовыми фигурными и сердцевидными бляшками и наконечниками с рельефно изображенными на них фениксами, лежащими или стоящими козлами, растительным орнаментом. По форме бляхи относятся к типу бляшек Тюхтятского клада. Столь же нарядны бронзовые бляхи-тройчатки для перекрестий ремней. Встречаются и портупейные железные круглые бляхи с тремя или четырьмя отверстиями, остатки костяных застежек от тороков и пут, бронзовые бубенчики и ранние трубочки-султанчики, а также пронизки.

В ряде курганов обнаружены панцирные пластинки, обрывки кольчуги, остатки роговых накладок сложных луков, боевые ножи, мечи, разнообразные наконечники стрел (трехгранные, четырехгранные, трехгранно- трехлопастные, трехлопастпые узкие, трехлопастные массивные с отверстиями и выемками внизу лопастей, плоские асимметрично-ромбические, долотцевидные) и обломки костяных свистулек от стрел. Найденные мечи типа палашей имеют однолезвийные клинки длиной до 0,7 метра, которые, однако, на конце заточены на два лезвия. По прокаленным в огне предметам вооружения видно, что останки воинов сжигались одетыми в панцири или кольчуги, с полным комплектом вооружения. После пребывания с останками сжигаемого воина на погребальном костре оружие, чтобы, вероятно, чтобы им не могли воспользоваться другие, ломали и в таком виде помещали в могилу.

Из орудий труда в курганах найдены земледельческие орудия, жернова ручных мельниц из серого гранита, серпы, коса-горбуша, проушные топоры, тесла, втульчатые долота, бруски из песчаника для заточки, нож-резец по дереву, пружинные ножницы, пряслица от веретен из стенок сосудов или камня, железные иглы, огнива с кремнем.

От одежды при сожжении почти ничего не оставалось. Встречены лишь обрывки шерстяных тканей и шелка, золотые пуговицы, железные поясные пряжки и остатки наборных поясов. Пояса обычно были украшены бронзовыми пряжками и разнообразными бляшками (фигурными, квадратными, полукруглыми, сердцевидными), покрытыми растительным орнаментом, или гладкими обоймами, наконечниками и фигурными подвесками, имеющими сердцевидные прорези. Появляются наборные пояса из железных бляшек тех же форм, украшенных нередко инкрустацией из меди. Встречаются и золотые бляшки.

Из бытовых предметов и украшений отметим дисковидные зеркала из белого сплава, пинцеты, золотой перстень со вставкой, золотые и бронзовые серьги и бронзовые булавки с фигурками фениксов.

В ряде женских курганов обнаружены бронзовые монеты династии Тан, встречены также тюргешская монета VIII века и хорезмийская монета-подвеска. Интересны находки привезенных с Индийского океана раковин-каури. В тюхтятских курганах постоянно встречаются бесформенные слитки меди, серебра и золота, вероятно, от расплавившихся в сильном огне предметов.

Среди древнехакасских курганов IX-X веков имеются как богатые по инвентарю, так и бедные или даже безынвентарные, что является свидетельством значительной имущественной и социальной дифференциации общества. Однако для всех них характерен этнически присущий древним хакасам погребальный обряд, хотя наряду с общими имеются многие специфические формы предметов материальной культуры, однако же резко отличные от предметов тюркских или уйгурских.

У ряда древнехакасских тюхтятских курганов IX-X веков с восточной или юго-восточной стороны их насыпей стояли каменные стелы с тюркоязычными эпитафиями на енисейской письменности. Раскопки этих курганов с очевидностью показали, что надгробные эпитафии являются древнехакасскими. Древнехакасские эпитафии и тамги на вертикально установленных стелах и скалах известны на территориях Красноярского края, Хакасии, Тувы, в Горном Алтае, в Монголии.

Особо важными памятниками IX-X веков являются обнаруженные в борах по правому берегу Енисея обособленные поселения металлургов и кузнецов. В них раскопаны многочисленные железоплавильные печи, около которых найдены предметы, датируемые IX-X веками.

На территории Минусинской котловины в тюхтятское время получило дальнейшее развитие и градостроительство. Продолжал существовать, возникший в эпоху чаатас храмовый город в котловане Copra на реке Пююрсух. В эту пору строится большой город-ставка кагана в низовьях реки Уйбат, вблизи ее впадения в Абакан. Рядовые здания города были деревянными, столбовыми, построенными с применением сырцового кирпича. Здесь жили кузнецы, гончары и иные ремесленники. Вода к городу поступала по магистральному каналу, отведенному от Уйбата. Основные кварталы города еще не исследованы, произведены только раскопки ряда монументальных архитектурных сооружении из сырцового кирпича. Среди них выделяется большой дворец, являвшийся, очевидно, укрепленным жилищем кагана. Это прямоугольное сооружение размером 72 на 87 метров, мощные стены которого сохранились в высоту на 4 метра. Его восточная сторона с единственным входом укреплена четырьмя фланкирующими башнями. Самобытная планировка города подтверждает, что енисейские кыргызы жили не только в избах, но и в многогранных юртообразных сооружениях, срубленных из дерева или сооруженных из других материалов (камень и глина).

Строительные приемы, размер кирпича (42х20х10 сантиметров), применение глинобитных прямоугольных блоков - все это служит свидетельством того, что древнехакасская архитектурная школа являлась наиболее северным ответвлением среднеазиатского средневекового зодчества. При исследовании замка наряду с вновь открытыми образцами местной гончарной посуды обнаружены горшки уйгур, кувшины с вертикальными ручками, возможно, среднеазиатского производства, обломки изделий из белого танского фарфора.

Находки показывают, что дворец древнехакасского правителя начал строиться в начале IX века и просуществовал достаточно долго. Позднее его достраивали и ремонтировали.

Хотя другие древнехакасские города того времени еще не открыты археологами, об их существовании свидетельствуют письменные источники. Например, иранское сочинение X века "Худуд-ал-Алам" указывает, что каган в начале X века, после войны с уйгурами, жил в городе Кемиджкет, название которого переводится как "Енисейский город" ("город на реке Кем"). Из данных Гарднзи (XI век) известно, что другая, самая северная ставка кагана в середине X века находилась поблизости слияния рек Белого и Черного Июсов.

Нельзя не отметить, что на той же самой территории, где зафиксированы тюхтятскне курганы (Хакасско-Минусинская котловина, Кемеровская и Новосибирская области, Горный Алтай, Алтайский край, Восточный Казахстан, Тува и Монголия), одновременно с ними в IX-X веках, сооружались курганы других древних тюркоязычных племен, в большинстве своем сохранивших обычай погребения с конем. В этих могилах под округлыми каменными курганами человек и лошадь обычно положены головой на запад (иногда с отклонениями к юго-западу или северо-западу). Хотя погребальный инвентарь выявляет сильное воздействие древнехакасской материальной культуры (особенно в глиняной посуде и украшениях) и многие формы предметов конского снаряжения и вооружения имеют общие "степные" формы, все же по совокупности признаков эти памятники не могут относиться к тюхтятской культуре.

Представляется наиболее вероятным, что древнетюркские народы, проживающие в это время на территории Кыргызского каганата, входили в древнехакасское государство на правах союзников и пользовались известной свободой, расселяясь по всей территории каганата древних хакасов.

В конце кровопролитной двадцатилетней войны с уйгурами древние хакасы в 840 году захватили территорию Тувы. Их каган писал кагану уйгур: "Твоя судьба кончилась. Я скоро возьму золотую твою Орду, поставлю перед нею моего копя, водружу мое знамя". Прорвавшись в уйгурские степи, древнехакасское войско разгромило уйгур. Их каган был убит, а столичный город Орду-Балык в верховьях реки Орхон был разграблен и сожжен. До 846 года продолжалась борьба с уйгурами, оттесненными к границам Китая и в Восточный Туркестан. В 847 году было совершено нападение на монголоязычные племена шивэй, жившие в верховьях Амура и укрывшие часть бежавших туда уйгур. В 841-842 годах, преследуя отступающих уйгур, древнехакасские войска совершали походы через Джунгарию в Восточный Туркестан и доходили до Кашгара. В середине IX века древнехакасское государство на западе ограничивалось Иртышом, на севере и востоке - Ангарой, Селенгой и хребтом Большой Хинган, на юге - пустынен Гоби. К началу X века граница изменилась только с юго-восточной стороны. Древние хакасы ушли из восточной части Центральной Азии, сохранив ее западную часть. Граница прошла по отрогам хребта Хангай.

В этот период тяжких феодальных войн жители древнехакасского государства продолжали вести то же комплексное земледельческо-скотоводческое хозяйство, что и в эпоху культуры чаатас. Но в IX-X веках на Енисее значительно возросла добыча железной и медной руды. Получила ускоренное развитие металлургическая промышленность, кузнечное, бронзолитейное и иные ремесла. Естественно, резко выросло производство оружия и защитного вооружения войск.

После снятия уйгурского "барьера" значительно выросла торговля хакасов со Средней Азией, Восточным Туркестаном, Китаем и народами Западной и Восточной Сибири. В обмен на ткани и предметы роскоши они продавали мускус, меха ценных пушных зверей, древесину березы, ископаемую мамонтовую кость, породистых скакунов, оружие и кузнечные изделия, а также хлеб.

В государстве древних хакасов к IX веку сложились феодальные отношения. Существовало государственное и частное землепользование. Захваченные во время войны земли раздавались каганом семьям наиболее отличившихся и родовитых военачальников-феодалов. Такие феодальные наделы "баг" передавались по наследству. В начале IX века наряду с ополчением сложилось регулярное войско, появилась новая служилая знать. Население платило натуральный налог, несло воинскую и трудовую повинности и другие государственные повинности. Свободное крестьянство разорялось и попадало в зависимость. Знать имела в частной собственности, на основании феодального права, не только землю и скот, но и крестьян. О дарении крестьян феодалами друг другу упоминают эпитафии на каменных стелах. Захваченные чужеродные племена становились данниками, так называемыми кыштымами, а также рабами.

Военно-феодальный государственный аппарат имел сложную иерархию. Управление государством осуществлялось с помощью громоздкой бюрократической машины, на которую опиралась деспотическая власть кагана.

К этому периоду относится значительное количество разнообразных памятников прикладного, ювелирного и скульптурного искусства. Всемирно известны гравированные на скалах близ станции Копьево Сулекские писаницы - искусно выполненные сцепы охоты, турниров, переездов, борьбы животных, геральдические фигуры и птицы, личные тамги. Они сопровождаются енисейскими надписями, из которых верхняя в переводе гласит: "Вечная скала" (то есть, "скала с рисунками, оставляемая на вечные времена").

Многие другие данные свидетельствуют о высоком уровне хозяйственного и культурного развития населения древнехакасского государства в IX-X веках. Продолжалось широкое распространение тюркоязычной енисейской письменности и грамотности, в том числе и на завоеванные земли. Памятники енисейской письменности появились на Алтае, на Иртыше, в Прибайкалье и в Центральной Азии на землях бывшей Уйгурии. В IX-X веках часть знати получала образование за границей в киданьском государстве Ляо и в Тибете. Поэтому в государстве имелись ученые люди, знавшие не только китайский, киданьский, тибетский языки, но и западные тюркские, а возможно, также персидский, арабский и сирийский. На Енисее найдены разнообразные привозные предметы с надписями на всех перечисленных языках.

Образованные люди были, следовательно, хорошо знакомы с религиями и философией стран Запада и Востока. В IX веке, например, известен переписчик в тибетской транскрипции китайских буддийских сочинений, который был выходцем "из княжеского дома страны Кыргыз". При дипломатической переписке каганы древних хакасов пользовались собственной письменностью и писали тростниковыми перьями чернилами (найдены фарфоровые чернильницы-"непроливашки").

Наиболее близкие культурные, торговые и посольские связи были установлены со Средней Азией, прежде всего с Семиречьем. Известно, что в 20-х годах IX века каган древних хакасов был женат на дочери карлукского ябгу, а мать его происходила из знатного рода тюргешей. К IX веку часть знати приняла манихейство, распространяемое сирийцами в Центральной Азин и Южной Сибири через Среднюю Азию. Проникала на Енисей и буддийская пропаганда (найдены буддийские статуэтки). Но рядовое население в значительной своей части, по-видимому, продолжало оставаться язычниками-шаманистами.

Таким образом, IX-X века были периодом наибольшей территориальной экспансии древнехакасской военно-феодальной знати, периодом установления широчайших культурных, торговых, межгосударственных и этнических контактов с отдаленными племенами и народами, обитавшими, но выражению рунических тюркоязычных текстов, во всех "четырех углах" света.

Упадок древнехакасского государства под ударами киданей (Восточное Ляо) и найманов, приведший к сокращению территории кыргызского влияния, явился и концом тюхтятской эпохи, сменившейся так называемой аскизской археологической культурой.

В статье использованы материалы книги "Степи Евразии в эпоху средневековья", издательство Наука, Москва, 1981.