Ученые провели исследование генофонда скифов с разных участков Евразийского степного пояса

13.03.2017

В начале марта в журнале "Nature Communication" вышла статья "Происхождение, демография и генетическое наследие кочевников евразийских степей периода раннего железного века" (Ancestry and demography and descedants of Iron Age of the Eurasian Steppe), в которой впервые ученые сделали попытку провести комплексное исследование генофонда представителей скифского мира с разных участков Евразийского степного пояса.

В работе проводится анализ палеогенетического исследования коллекции антропологических материалов юга Сибири скифской эпохи, предоставленных Институтом археологии и этнографии СО РАН. Исследования ДНК кочевников Евразии скифской эпохи проводились сотрудниками межинститутского сектора молекулярной палеогенетики Института цитологии и генетики СО РАН и Института археологии и этнографии СО РАН. Эти работы были выполнены вместе с международной командой палеогенетиков из Университета г.Майнц (Германия), департамента генетики Гарвардской медицинской школы (США) и ряда других зарубежных лабораторий.

Протяженность территорий, которые в скифскую эпоху (I тысячелетие до н.э.) населяли исследуемые популяции кочевников, составляет более 3,5 тысяч кв. км. - от юга западной Сибири: Тывы (уюкская культура), Горного Алтая (пазырыкская культура) и Минусинской котловины (тагарская культура) до Северного Причерноморья ("классические" скифы). Многочисленные культуры ранних кочевников I тысячелетия до н.э. принято объединять в рамках единой скифской культуры, которая имеет ряд характерных отличительных черт, называемых "скифской триадой", удивительно схожих в разных частях огромного пояса степей Евразии. Она включает в себя специфический оружейный комплекс, элементы конского снаряжения и узнаваемый звериный стиль искусства. Наиболее ранними представителями скифского мира, согласно свидетельствам Геродота, долгое время было принято считать кочевников-воинов Северного Причерноморья (около VII века до н.э.). Однако после обнаружения в Тыве более древних памятников скифского типа появилась центральноазиатская теория возникновения этой культуры.

Ученых давно интересовали вопрос, какое происхождение имели эти люди, бывшими носителями схожих культурных традиций, однако удаленных друг от друга на тысячи километров? Были ли у них общие корни и, если да, то какие? Каков был механизм распространения скифских традиций по всему степному поясу Евразии? В последнее время, когда стали доступны исследования генетического материала не отдельных древних индивидов, а достаточно больших серий образцов с применением новейших методов палеогенетики, появилась возможность хотя бы частично приоткрыть завесу над этими тайнами.

Для генетического анализа были выбраны классические скифы из Волго-Донского региона (III век до н.э.), сарматы с Южного Урала (Покровка, V век до н.э.), древние кочевники Восточного Казахстана (IХ-VII век до н.э.), материалы с памятника Аржан-2 (Тыва, VI в. до н.э.), носители тагарской культуры Минусинской котловины (V век до н.э.), а также пазырыкцы Алтая (VII-III века до н.э.), причем многочисленные материалы памятников пазырыкской культуры, полученные на территориях российского, казахстанского и монгольского Алтая, составили более половины всего палеоантропологического материала для данного исследования.

Исследования выявили бесспорные свидетельства независимого формирования генетического состава древних кочевников скифской эпохи, населявших западную и восточную части Евразийского степного пояса. Однако же, несмотря на огромное географическое расстояние, между западными и восточными кочевниками на протяжении скифской эпохи зафиксированы многочисленные генетические контакты, сопровождавшиеся и распространением культуры. Они объясняют появление в генофонде западных кочевников I тысячелетия до н.э генетических компонентов, свойственных населению восточной Евразии. Другими словами, палеогенетика подтверждает высокую мобильность кочевого населения степей скифской эпохи. Интенсивными контактами степных кочевников, очевидно, и объясняется универсальность их материальной культуры в скифскую эпоху (в том числе, и скифской триады) на всей территории их распространения. Так, по словам ученых, найдены доказательства того, что существенный поток генов с востока на запад Евразии должен был произойти в начале Железного века, когда кочевые народы распространились по Евразийской степи от Алтая до северного Причерноморья и Карпатского бассейна.

В ходе исследований удалось выяснить, что к западным скифам наиболее близки некоторые группы современного населения, проживающие на Кавказе, в Причерноморье и в Центральной Азии (Саяно-Алтай). А группы, имеющие определенное генетическое сходство с восточными скифами, в целом широко распространены среди кочевого (в недавнем прошлом) тюркоязычного населения. Однако же генеалогические связи между ранними кочевниками и современными популяциями Евразии требуют тщательного дополнительного изучения.

Как уточнил научный сотрудник НГУ Александр Пилипенко, в генофонде у всех степных кочевников раннего железного века обнаружено нескольких предковых компонентов восточно-евразийского и западно-евразийского происхождения. Их соотношение в генофондах популяций очень разное: с востока на запад уменьшается вклад восточно-евразийских компонентов и усиливается роль западно-евразийских. И если восточный компонент распространялся на запад, видимо, непосредственно в скифскую эпоху, то западный, возможно, связан с событиями предшествующих эпох, в частности, с носителями ямной культуры эпохи бронзы, которые мигрировали и на территорию юга Сибири. Их потомки на Алтае представлены населением афанасьевской культуры эпохи бронзы.

Ученый особо отметил, что выводы пока носят характер гипотезы и требуют проведения уточняющих исследований. "Что касается поиска возможных потомков древних популяций среди современного населения, необходимо понимать, что анализ древней ДНК не может быть использован для доказательства наличия прямой связи современных народов с древними популяциями", - поясняет Александр Пилипенко, пытаясь популярно изложить сложный характер проведенных исследований. – "Нужно представлять временную разницу в несколько тысячелетий, сложность и запутанность демографических процессов в Евразии, особенно в степном поясе. Количество разнообразных в культурном и генетическом отношении популяций, которые за это время поучаствовали в формировании современных этносов той или иной территории, очень велико. Я хотел бы особо отметить этот момент, чтобы избежать вольных интерпретаций результатов данного научного исследования."

"В формировании генетического кочевого населения евразийской степи в разные эпохи, вплоть до современности, внесли свой вклад многочисленные группы," - говорит Александр Пилипенко. – "Скифы оставили свой генетический след, хунну и древние тюрки свой, монголы свой. Все эти генетические компоненты сильно перемешались и в различных пропорциях вошли в состав генофонда современных народов, происхождение которых связано с евразийской степью. Но попытки охарактеризовать эти компоненты, безусловно, полезны. Это обязательное начало пути любых палеогенетических работ, которые ставят цель получить достоверные этногенетические реконструкции. На их проведение уйдет еще много времени, сил и средств, и мы в Новосибирске сегодня уже ведем эти исследования."

В статье использованы материалы сайта Института археологии и этнографии СО РАН

Все новости