Опубликовано (обновлено) в каталоге: 13.02.2014

Коренные народы Сибири: Тулабары

Тубалары (самоназвание туба) - тюркоязычный народ, живущий в Республике Алтай. Тубалары получили это наименование от алтайцев, своих соседей. Сами себя они называли обобщенно "йыш-кижи", то есть "лесной человек" ("лесные люди").

В настоящее время тулабары компактно проживают в Республике Алтай, в селах Турочакского и Чойского районов. Традиционные места расселения и природопользования тубаларов расположены по левобережью реки Бии, по рекам Большая Иша, Малая Иша, Сары-Кокша, Кара-Кокша, Пыжа, Уймень, по северо-западному побережью Телецкого озера и прилегающим к ним территориям. В 1960-е годы, в период укрупнения и упразднения так называемых "неперспективных" деревень большинство собственно тубаларских селений исчезло.

Численность населения

Все переписи населения советского периода, кроме переписи 1926 года, включали тубаларов в состав алтайцев. Лишь в 2000 году Постановлением Правительства Российской Федерации №255 от 24 марта 2000 года тубалары были отнесены к коренным малочисленным народам Российской Федерации.

Всероссийская перепись населения 2002 года учла их отдельной народностью со своим языком. Согласно данным этой переписи населения численность тубаларов в РФ в 2002 году составила 1565 человек, из них в том 1533 человек проживали в Республике Алтай, в основном в Чойском районе.

Но уже во Всероссийской переписи населения 2010 года тулабары вновь учитывались в качестве субэтноса составе алтайцев. Численность населения по данным переписи 2010 года составила 1965 человек, в том числе 1891 человек в Республике Алтай.

Язык

Согласно этноязыковой классификации тубалары относятся к группе северных алтайцев, происхождение которых связано со смешением древнетюркских, угорских, самодийских и кетских этнических компонентов.

Хотя официально тубалары и тубаларский язык и признаны отдельными народом и языком, многие этнографы согласно современной классификации склоняются к отнесению тубаларского языка в состав северно-алтайского (кумандинско-челканского) языка в качестве тубаларского наречия. Языки северных алтайцев входят в северо-восточную (уйгурскую) группу тюркских языков.

Другие ученые склоняются к отнесению тубаларского языка в состав южно-алтайского (собственно алтайского) языка, либо к киргизско-кыпчакской (хакасской) подгруппе кипчакской группы, так называемой хакасско-алтайской группе тюркских языков.

Происхождение

Относительно происхождения тубаларов существует несколько точек зрения. Например, В.Вербицкий считал их племенем "сомнительного происхождения", указывая, что "язык и верования их общи с алтайскими калмыками. Но, может быть, они и Финского племени, только слились с народностью Монгольскою".

Наибольшее же распространение и поддержку получило мнение В.В.Радлова, который первый обратил внимание на то, что алтайцы называют "черневых татар" этнонимом "туба". В.Радлов, основываясь на том, что термином туба себя называют "сойоты", то есть тувинцы, а также койбалы, и учитывая то, что в истории Южной Сибири XVII века часто упоминается имя племени тубинцев, центр обитания которых был на реке Убсе (правый приток Енисея), высказал такое предположение: "Имя туба указывает на то, что они должны были переселиться с востока. По всей вероятности, они являются самодийскими племенами, которые, уже ранее отуреченные, жили в начале прошлого (то есть XVIII) столетия в области между Телецким озером и Катунью: диалектные особенности их языка указывают на то, что эти самодийские племена были отуречены киргизами. Они еще до сих пор занимаются собиранием корней и кедровых орехов, так же как это писали китайцы в отношении Ду-бо". Надо заметить, что В.Радлов вообще все племена Саяно-Алтайского нагорья, именующие себя "туба" (тувинцы, тофалары), считал смесью самодийских и кетских этнических элементов, подвергшихся тюркизации по языку.

В.Бартольд же считал слово "туба" тюркским названием самодийцев. Н.А.Аристов, вслед за Радловым, рассматривал северных алтайцев как отюреченных енисейских остяков и самодийцев, за исключением кумандинцев и челканцев (лебединцев), которых он связывал происхождением с древними тюрками. В.Г.Богораз принимал северных алтайцев за отюреченных праазиатов по признакам их хозяйства, культуры и быта, так же как он относил к праазиатам пеших охотников и собирателей Саяно-Алтаискои горной тайги.

Хозяйство и быт

Хозяйство и быт алтайских тубаларов характеризовались чертами, типичными для древней культуры ряда охотничьих племен и народностей, разбросанно обитавших в горно-таежных районах Алтае-Саянской и Хангайской горных систем. Материальной базой этой культуры была охота на зверя (мясного и пушного) в соединении с широко развитым собирательством съедобных диких растений (стеблей, корней, клубней, луковиц, орехов и т.п.) и с заготовкой их впрок на зимнее время. Местами этот хозяйственный комплекс дополнялся мелким мотыжным земледелием с маленькими посевами ячменя и разведением оленей в качестве транспортного средства.

Для алтайских тубаларов в качестве основного занятия была характерна охота на зверя: в зимнее время на лыжах, летом пешком. Верховая лошадь стала использоваться для летней охоты лишь конце XIX - начале XX века. Практиковались различные формы коллективной охоты, в том числе облавы на маралов и козуль, медведя. Индивидуально тубалары охотились в основном на мелкого пушного зверя.

Встречались среди этих племен и очаги металлургии в виде домашнего производства железных изделий, основанного на умении добывать и плавить железную руду. Еще в XVII-XVIII веках в их хозяйстве большое значение имела плавка железа и выделка из него различных изделий, которые они обменивали у южных алтайцев на войлок, овчины, лошадей, коров и т.д., и которыми платили дань телеутским, телесским и джунгарским князьям. В XVIII веке тубалары в значительном количестве продавали выплавленное железо русским кузнецам. Производство железа и изделий из него потеряло для тубаларов экономическое значение только во второй половине XVIII веке, хотя местами сохранялось почти до конца XIX века.

С упадком железоделательного производства охота на зверя стала господствующей отраслью хозяйства. Техническая база пеших оседлых охотников-тубаларов имела весьма архаические черты: большое место занимали различные деревянные ловушки и капканы, луки и самострелы, ловчие ямы и деревянные загороди, применявшиеся при охоте на крупных копытных зверей, добываемых ради мяса и шкуры.

Охота загоном с сооружением деревянных загородей была коллективной. Лук со стрелами был широко распространен в качестве орудия охоты вплоть до XIX века, когда его вытеснило охотничье шомлольское ружье. Первостепенное значение охоты у алтайских тубаларов ярко прослеживается в том факте, что их обширные охотничьи угодья находились в монопольной собственности отдельных родов - сеоков. Например, род Кузен считал своими родовыми промысловыми территориями территории, расположенные по правобережью верхнего течения реки Бии и в районе Телецкого озера. Сеок Комдош промышлял зверя по долине реки Уймень (левый приток Бии), а также в верховьях Абакана. Кроме того, он охотился по некоторым определенным логам, выходящим в долину реки Кара-Кокши (левый приток Бии). Сеоку Юс принадлежали охотничьи лога и речки также в бассейне реки Кара-Кокши. В этом же обширном районе находились промысловые угодья сеока Тогус. Угодья рода Ярык были в бассейне Уйменя и т.д.

Право собственности сеоков тубаларов на их обширные охотничьи угодья не оспаривалось ни кумандинцами, ни челканцами, ни алтайцами, что говорит о древнем освоении этих территорий алтайскими тубаларами. Как утверждают старики-тубалары, роды пришельцы, вошедшие в состав волостей алтайских тубаларов, получили свою охотничью территорию уже от тубаларов. Например, телеутский род Тонгул или Ялан, переселившийся на Бию с реки Чумыша (видимо, во второй половине XVIII века), получил охотничьи угодья и находившуюся на ней почитаемую родовую гору в верховьях реки Лажы от сеока Комдош. Сеок Ярык также получил для охоты отдельные районы на родовой промысловой территории рода Комдош и почитал их родовую гору. У алтайских тубаларов, как и других северных алтайцев, священные почитаемые родовые горы находились всегда на родовой территории сеока и культ священных гор был отражением родовой собственности на промысловую территорию. Промышлять на родовой территории могли только члены своего рода, поэтому обычно охотничьи артели составлялись из сородичей. Обнаружив на промысле в своей тайге чужеродцев, их, как правило, прогоняли. Ведущее значение охоты отразилось и в обычном праве. Например, охотничье ружье нельзя было взять с ответчика за долг, за убийство же охотничьей собаки виновный штрафовался лошадью.

Охотничий образ жизни в горной тайге наложил отпечаток на все стороны быта тубаларов. Их одежда была короткополой, в виде куртки из войлока, покрытой грубым самодельным холстом из кендыря (дикая конопля). Штаны и рубаху нередко изготовляли из кожи козули, выделанной наподобие грубой замши. Обувь делали составной с кожаным передом и холщевым голенищем, подвязываемым ниже колена, вместо чулок ноги завертывали в сухую траву. Зимние сапоги шили из камуса, снятого с ног марала. Шапки делались из войлока, зимнюю шапку дополнительно покрывали шкурой марала. Летом в руках носили деревянную палку, а к поясу подвешивали нож и мелкие ловушки.

В пищу тубалары употребляли преимущественно мясо, ячменную муку из поджаренных зерен ячменя и различные виды диких растений, особенно клубни кандыка, луковицы сараны, стебли черемши, ягоды (калины, черемухи) и кедровые орехи. О роли растений в питании говорит название одного из подразделений рода Комдош - Палан-Комдош ("калинщики"), а одно подразделение рода Юз именовалось "Саргайчы-Юз", что значит "саранщики". О хозяйственном значении собирательства свидетельствует и заготовка корней, добываемых из нор некоторых зверьков, запасающих себе корм на зиму.

Жилищем тубаларам служил либо конический шалаш из жердей, покрытый корой лиственницы или берестой (аланчик, каз-айыл), либо деревянная юрта со срубным четырех-или шестиугольным остовом и конической крышей, покрытой корой, называлась она "кереге айныл", так же как круглая войлочная юрта у скотоводов. В таких жилищах не было окон, дым от очага выходил через специальное отверстие на крыше. Поселения тубаларов обычно состояли из трех-пяти юрт.

Обычаи и религия

Несколько слов следует сказать об обычаях и обрядах тубаларов.

При заключении браков за невесту платили "калым" продуктами в виде сушеных тушек зверька сеноставки, колобков из зерен кедрового ореха, смешанных с талканом, сушеными клубнями кандыка или сараной. Невесте давали при переезде в дом жениха традиционный комплект имущества (одежду, постель, деревянную посуду, мотыгу и корнекопалку). Эти вещи назывались "кыстынг енчизи" и составляли личную собственность женщины в семье мужа. Название "енчи" представляет исторический интерес и связано с миром тюркских и монгольских кочевников-скотоводов. У средневековых уйгуров и монголов оно означало личную наследственную собственность на земельные уделы, на скот и на так называемое приданое невесты.

Умерших тубалары хоронили на деревьях или в наземных деревянных срубах. Религиозные верования тубаларов отражали то большое значение, которое имела охота в их жизни. Наиболее популярными и почитаемыми охотничьими божествами были Каным и Шангыр-бий, от которых зависели результаты охотничьего промысла.

В настоящее время большинство верующих - православные. Традиционные же религиозные верования основаны на шаманизме. Остановимся кратко на шаманских атрибутах. Шаманский бубен у тубаларов, как и у телеутов, носил тюркское название "чалу", в отличие от челканцев, кумандинцев и шорцев, которые называли бубен "туур" (термин, относящийся к монгольской лексике). Собственно тубаларский бубен - каным-чалу-был типичным "черневым". Его обтягивали только кожей марала, обечайку делали из кедра. Внешним отличием тубаларского бубна являлась вертикальная деревянная рукоятка в виде антропоморфных голов, расположенных антиподально. По существу рукоятка - это вставленное в бубен изображение божества Каныма - хозяина одноименного горного хребта, которое делали и хранили у себя многие охотники тубалары, шорцы, челканцы и кумандинцы. У шорцев это изображение (идол) называлось "Тайгам". Любопытно и характерно для "черневых" жителей - тубаларов, челканцев и др. - представление об образе жизни божества Каныма - хозяина всех зверей тайги. Его изображали в виде человека, одетого в железный панцирь, и поэтому называли "Темир куяктык Каным". Осенью перед охотой ему устраивали моление, приглашая шамана, чтобы испросить удачу на промысле. Шаман камлал не с бубном, а с березовой палочкой в виде рогульки, концы которой соединяла веревочка с подвешенными на ней кусочками угля и старого железа. Так отразился в верованиях хозяйственный быт оседлых пеших охотников и металлургов.