Опубликовано (обновлено) в каталоге: 13.10.2015

Народы Южной Сибири в тюркскую эпоху
Позднетюркское время: "Кыргызское великодержавие"

В 840 году енисейские кыргызы, победив уйгуров, перевалили через Саяны и вышли на просторы Центральной Азии. Впервые народ северного происхождения, создавший высокую культуру в бассейне Среднего Енисея, стал играть решающую роль в делах своих южных соседей. Вслед за отступающими уйгурами кыргызы занимают ряд районов Центральной Азии: Монголию, Джунгарию, Восточный Туркестан. Ставка кыргызского Ажо была перенесена в Северо-Западную Монголию, южнее гор Думань (Танну-Ола), "в 15 днях конной езды от прежнего хойхуского (уйгурского) стойбища". В 841-842 годах ими были захвачены крупные города Восточного Туркестана Бешбалык и Куча, в 843 году Аньси и Бэйтин. Ярким подтверждением вторжения кыргызов в оазисы Восточного Туркестана является "легендарная сцена" из Кум-Тура с изображением нападения кыргызских воинов в пластинчатых панцирях на "горожанина в его собственном доме", скорее всего уйгура. В 847-848 годах экспансия енисейских кыргызов была направлена в сторону Забайкалья, на восток, против племен шивэй, у которых укрылись остатки разгромленных уйгуров.

В результате завоеваний кыргызов во второй половине IX века границы их расселения охватили территорию от верховьев Амура на востоке до восточных склонов Тянь-Шаня на западе. Родина енисейских кыргызов, Минусинская котловина, постепенно становится самой северной окраиной обширного государства. Это соответствует указанию Таншу о том, что "Хягас было сильное государство; по пространству равнялось тукюеским владениям (очевидно, имеются в виду границы Второго тюркского каганата). На восток простиралось до Гулигани (страна курыкан в Прибайкалье), на юг - до Тибета (в данном случае Восточный Туркестан), на юго-запад – до Гэлолу (страна карлуков, в VIII веке переселившихся в Семиречье). По сведениям анонимного автора "Худуд-ал-Алам", в начале X века столица государства енисейских кыргызов была перенесена в город Кемиджкет в Центральной Туве.

По всей обширной территории расселения енисейских кыргызов их археологические памятники представлены неравномерно. Материалы, полученные в результате многолетних исследований, позволяют выделить во второй половине IX - X веке, по крайней мере, пять локальных вариантов культуры енисейских кыргызов: тувинский, алтайский, восточно-казахстанский, минусинский и красноярско-канский. Все погребения енисейских кыргызов IX-X веков совершены по обряду трупосожжения, что на данном этапе изучения можно рассматривать как этнический признак данной культуры по всей территории ее распространения.

Тувинский вариант. Наибольшее количество кыргызских погребений по обряду трупосожжения исследовано в Туве. По данным Г.В.Длужневской, здесь "насчитывается около 290 погребальных и поминальных сооружений, ритуальных выкладок и "меморативных" курганов, относящихся к этому времени (IX-X века) ", что значительно превышает их количество как в Минусинской котловине, так и во всех остальных районах расселения в период "кыргызского великодержавия". Очевидно, основная масса кыргызского населения, во всяком случае, начиная с X века, была сосредоточена на территории Тувы, где находилась столица кыргызского государства.

По своим конструктивным особенностям кыргызские погребения в Туве могут быть разделены на несколько типологических вариантов: подкурганные захоронения в неглубоких могильных ямах или на горизонте с "тайниками", юртообразные сооружения из горизонтально положенных плиток с остатками захоронений в неглубоких ямках; "пустые" курганы, возможно, кенотафы, не содержащие остатков захоронений. В некоторых случаях погребения обставлены вертикально вкопанными плитками, а сами курганы сложены обломками горных пород, что можно рассматривать как сохранение конструктивных особенностей минусинских чаа-тасов. С той же традицией связаны обычай сооружения стенок из горизонтально положенных плиток и устройство "тайников" с наиболее ценными вещами. Однако точных повторений минусинских чаа-тасов нигде, в том числе в Туве, неизвестно. Объясняться это может поразному: нарушением этнической традиции в связи со сменой политической ситуации в Центральной Азии, специфическим характером тувинских погребений, представляющих главным образом захоронения воинов, отсутствием подходящего строительного материала и этнокультурными процессами, происходившими в условиях иноэтнического окружения в среде самих енисейских кыргызов на местах их нового расселения.

Многочисленные находки из погребений этих могильников позволяют достаточно полно представить себе облик материальной культуры кыргызов на территории Тувы. Наряду с вещами общераспространенных форм (детали поясных наборов, пряжки с язычком на вертлюге, панцирные пластины, топоры-тесла, двукольчатые удила, эсовидные псалии, трехперые и плоские ромбические наконечники стрел) в них представлены предметы, характеризующие культуру собственно енисейских кыргызов IX-X веков: стремена с петельчатой приплюснутой дужкой и прорезной подножкой, витые удила с "8"образным окончанием звеньев с кольцами, расположенными в различных плоскостях, трехперые наконечники стрел с пирамидально оформленной верхней частью и серповидными прорезями в лопастях, эсовидные псалии с зооморфными окончаниями в виде головок горных баранов или козлов, различных типов бронебойные наконечники стрел, круглые распределители ремней, гладкие лировидные подвески с сердцевидной прорезью, поясные и сбруйные наборы со сложной системой орнаментации (растительный, "цветочный", "пламевидный" орнаменты и др.). Подобный комплекс вещей, который может быть назван кыргызским, наряду с обрядом трупосожжения является опорным при определении памятников енисейских кыргызов в IX-X веках.

Алтайский вариант. На Горном Алтае памятников енисейских кыргызов известно значительно меньше. Все погребения енисейских кыргызов на Горном Алтае подкурганные, без каких-либо конструктивных элементов, напоминающих сооружения типа чаа-тас. В отличие от Тувы они не образуют культурной целостности, что, вероятно, объясняется немногочисленностью находившегося здесь кыргызского населения, вступившего в близкие контакты с алтае-телескими тюрками. Вероятно, немногочисленные пришлые кыргызы-завоеватели вскоре стали смешиваться с местными кимаками.

Восточно-казахстанский вариант. Очень близкие кыргызским захоронениям в Туве (тувинский вариант) как по обряду погребения, так и по предметам сопроводительного инвентаря. Такая близость свидетельствует, по-видимому, о культурном и этническом взаимовлиянии племен, оставивших памятники в Туве и Верхнем Прииртышье". Очевидно, оставившее его население - кыргызы, но уже "вступившие в непосредственный контакт с аборигенами Верхнего Прииртышья", причем процессы аккультурации, безусловно, были более или менее длительными.

В южных и юго-западных районах экспансии енисейских кыргызов материалов, связанных с ними, известно очень мало. Можно отметить типологически близкий кыргызскому комплекс предметов сопроводительного инвентаря из разрушенного погребения в Джунгарском Алатау около города Текели. Пребывание енисейских кыргызов в Монголии зафиксировано известной Суджинской надписью. Известны здесь и отдельные, правда невыразительные, погребения по обряду трупосожжения этого времени (Боровка, 1927, с. 67). В Восточном Туркестане памятников енисейских кыргызов пока не обнаружено, что, скорее всего, объясняется слабой степенью изученности данной территории в археологическом отношении.

Минусинский вариант. Материалы из кыргызских курганов Тувы, Горного Алтая и Восточного Казахстана, которые, имея в виду опорную дату 840 года, датируются второй половиной IX-X веков, служат основанием для датировки синхронных погребений на территории Среднего Енисея. К этому времени относятся большие курганы Уйбатского чаа-таса, завершающие традицию сооружения минусинских чаа-тасов. Материалы из Минусинской котловины характеризуют поздний этап культуры енисейских кыргызов, синхронный периоду "кыргызского великодержавия", который по наиболее яркому памятнику типа чаа-тас может быть назван уйбатским этапом, тождественным минусинскому варианту культуры енисейских кыргызов IX-X веков. Число памятников IX-X веков в Минусинской котловине по сравнению с копенским этапом незначительно, что, видимо, объясняется переселением значительных масс енисейских кыргызов на территории южных районов Саяно-Алтая и Центральной Азии.

Красноярско-канский вариант. Одновременно отдельные погребения енисейских кыргызов появляются севернее Минусинской котловины. В первую очередь к ним относится известный Ладейский комплекс около Красноярска, откуда происходят витые удила, стремя с прорезной подножкой, зажимы для кистей, сбруйные наборы характерного кыргызского облика. В.Г.Карцов относил их к ладейской культуре VI-XIII веков, отмечая, что "вопрос о принадлежности Ладейской культуры той или иной народности приходится пока оставлять открытым".

Таким образом, археологические материалы полностью подтверждают сведения письменных источников о широком расселении енисейских кыргызов в IX-X веках. Яркая оценка данного периода дана Ю.С.Худяковым: "Это был звездный час кыргызской истории, период, справедливо названный В.В.Бартольдом "киргизским великодержавием", время, когда кыргызы смогли подчинить обширные просторы степной Азии, оставить о себе память у многих народов... Интерес к истории кыргызов, благодаря их пребыванию в Центральной Азии, выходит далеко за пределы вопросов этногенеза какого-либо из современных тюркоязычных народов Южной Сибири".

С завершающим этапом периода "кыргызского великодержавия" связаны два важных и окончательно не решенных вопроса: о возможности переселения енисейских кыргызов (или их части) на Тянь-Шань и о длительности пребывания енисейских кыргызов в Центральной Азии. Эти вопросы взаимосвязаны, и от их решения зависит общая оценка дальнейших судеб кыргызского этноса на территории Средней Азии и Южной Сибири.

Первая дискуссия о переселении енисейских кыргызов на Тянь-Шань развернулась еще в конце XIX века между В.В.Радловым, сторонником переселения енисейских кыргызов, и Н.А.Аристовым, сторонником независимого происхождения тянь-шаньских киргизов. B.В.Бартольд, автор первой монографии о кыргызах, не придавал большого значения их переселению с Енисея на Тянь-Шань в период "кыргызского великодержавия" и считал, что главная масса кыргызов переселилась в Семиречье значительно позже. "Если бы кыргызы жили в Семиречье уже в эпоху караханидов, то они несомненно приняли бы ислам в X или XI веке, между тем они еще в XVI веке считались язычниками", - писал он. Г.Е.Грумм-Гржимайло, признавая бесспорность факта вторжения кыргызов в Восточный Туркестан, одинаково отрицал приведенные точки зрения, но позитивного решения не предложил. Одновременно существовует и точка зрения об автономном сложении тянь-шаньских кыргызов. Во многих более поздних работах проводится мысль о том, что этноним кыргыз могли принести на Тянь-Шань племена, прежде входившие в состав государства енисейских кыргызов IX-X веков. Так, C.М.Абрамзон отмечал, что "на территорию современного Киргизстана пришли преимущественно не кыргызы, жившие на Енисее, а некоторые, главным образом тюркоязычные племена, проживавшие ранее в пределах Восточного Притянь-шанья, отчасти Прииртышья и Алтая". К.И.Петров отводит значительную роль в этом процессе области енисейско-иртышского междуречья, которую считает достаточно обширной, простирающейся от Киргиз-Нура до Красноярска и от верховий Енисея до верховий Иртыша. Здесь до конца XII века, по его мнению, смешивались кыргызские, кимакские и прибайкальские этнические компоненты, и уже образовавшийся субстрат переселился в XIII веке на Тянь-Шань. По сути, вопрос до сих пор остается открытым. Лучше всего по этому поводу написал С.М.Абрамзон: "Если в настоящее время давно стала очевидной невозможность отождествления енисейских и тянь-шаньских кыргызов, то столь же очевидна необоснованность полного отрицания и некоторых этногенетических связей между ними".

Рассматривая археологические материалы захоронений, следует заметить, что все известные на Тянь-Шане захоронения с конем датируются VII-VIII веками (катандинский тип), а достоверных и полных погребальных комплексов IX-X веков пока вообще неизвестно. Кроме того, судя по алтайским и восточно-казахстанским материалам, сама культура енисейских кыргызов при распространении ее на запад претерпела некоторые изменения. Очевидно, кыргызские памятники на Тянь-Шане должны отличаться большим своеобразием, чем алтайские и восточно-казахстанские.

В то же время, скудность достоверных материалов не позволяят судить о переселении кыргызов на Тянь-Шань. Очевидно, оно вряд ли имело массовый характер. Но какие-то группы, скорее всего военные отряды енисейских кыргызов, в IX-X веках все же проникали на Тянь-Шань и явились первыми носителями этнонима "кыргыз". Это не снимает вопроса о формировании тюркоязычного субстрата в этногенезе тянь-шаньских киргизов, которое могло происходить в более позднее время и на более широкой территории.

По вопросу о длительности пребывания кыргызов в Центральной Азии также существует несколько точек зрения, авторы которых по-разному датируют рассматриваемые события и соответственно дают им различную интерпретацию.

Так В.В.Бартольд, первым высказавший свое мнение по этому поводу, считает, что кыргызы уже в начале X века были вытеснены обратно за Саяны монголоязычными киданями. Л.Р.Кызласов и некоторые другие исследователи продлевают время пребывания енисейских кыргызов в Центральной Азии, и в частности, в Туве, в самом северном ее районе, до монгольского времени. Существует и компромиссная точка зрения, согласно которой какая-то часть кыргызов оставалась жить в Туве в начале II тысячелетия, но основная масса енисейских кыргызов переселилась в X веке обратно в Минусинскую котловину. При этом большинство исследователей исходит из предположения, что отступление енисейских кыргызов на север было вызвано политическими причинами: военными столкновениями с новыми более сильными государственными образованиями киданей, найманов, монголов. По мнению Ю.С.Худякова, "главной причиной кратковременности "кыргызского великодержавия"... было истощение людских ресурсов относительно немногочисленного кыргызского населения в длительной войне и их распыление на обширных территориях". Исключением в данном ряду гипотез является мнение Л.Н.Гумилева, высказанное в связи с общей характеристикой расселения народов Центральной Азии в начале II тысячелетия: "Равным образом, как, например, уйгуры и кидани, не претендовали на степь и кыргызы. Они давно покинули ее и ушли в благодатную Минусинскую котловину, где могли жить оседло, заниматься земледелием, а не кочевать".

Хронологически первой реальной силой, способной вытеснить кыргызов обратно на Енисей, могли быть кидани, создавшие в 916 году государство Восточное Ляо. При движении на Запад, в Монголии, кидани уже не встретили кыргызов, и император Амгабань даже предложил уйгурам вернуться на свои прежние земли. В хрониках династии Восточное Ляо ни разу не упоминаются столкновения между киданями и кыргызами в это время, хотя столкновения несомненно должны были бы иметь место, будь последние заинтересованы в сохранении за собой территории Монголии.

Следует отметить, что в здесь случае речь идет не о собственно кыргызах, а о "живших в этих пределах племенах", что равным образом можно расценить и как воспоминание о господстве енисейских кыргызов над местным населением. Тем более, что, желая отомстить кыргызам, кидани послали против них войско и взяли город Бишбалык в Восточном Туркестане, захваченный кыргызами еще в 841-842 годах, но, как указывает Джувейни, не кыргызский, а уйгурский город. В известной степени сложившуюся ситуацию объясняет заключение С.М.Абрамзона о том, что еще недавно имя кыргыз "распространялось на группы племен различного происхождения не только в Минусинской котловине и в пределах Саяно-Алтая, но и значительно южнее и югозападнее - на территории Джунгарии и частично Восточного Туркестана", то есть, именно там, где происходили описываемые Джувейни события.

К несколько более позднему времени относится упоминание о войне енисейских кыргызов и найманов, о которой известно только то, что кыргызы потерпели в ней поражение. Случай, "когда они разбили кыргызов", упоминается в политической истории найманов, описанной Рашид-ад-дином. Однако упоминаемая Рашид-ад-дином война могла происходить как в Монголии, так и за ее пределами. В самом конце XII века (в 1199 году) Буюрук-хан найманский бежал от войск Темучина (Чингис-хана) в "Кем-Кемджиут, принадлежащую к местностям, входившим в область киргизов". По Рашид-ад-дину, Киргиз и Кем-Кемджиут являются смежными друг с другом областями, обе они составляют одно владение, но имеют разных правителей. Как полагает Н.А.Сердобов, "скорее всего, объединенное название "Киргиз и Кем-Кемджиут" следует считать отголоском предшествующего господства кыргызов в Туве". В принципе, как и в рассказе Джувейни о набегах киданей на "жившие в этих пределах племена", Рашид-ад-дин говорит о местном населении, входившем в состав государства енисейских кыргызов в IX-X веках и сохранившем название "кыргыз" как название последнего наиболее крупного этносоциального объединения на протяжении всего предмонгольского времени.

Сокращение границ государства енисейских кыргызов демонстрируют и археологические материалы. Повсеместно к концу X века наблюдается резкое уменьшение количества памятников енисейских кыргызов. Погребения начала II тысячелетия н.э. (по Л.Р.Кызласову, аскизская культура) "концентрируются у рек Енисей, Хемчик (нижнее течение), севернее Уюкского хребта. Такое размещение их и явное уменьшение числа в определенной степени свидетельствуют об отступлении кыргызов, носителей аскизской культуры, к северу, подтверждая возвращение кыргызов за Саяны в течение X века.

Для решения вопроса о длительности пребывания енисейских кыргызов в Центральной Азии наряду с письменными и археологическими источниками могут быть привлечены и сведения палеоэтнографического характера. Ранее уже говорилось о комплексном направлении хозяйства енисейских кыргызов, в котором значительное, если не ведущее, место принадлежало земледелию. Те же хозяйственные особенности сохранялись у кыргызов и после их выхода на арену Центральной Азии, что находит отражение в арабских и персидских источниках.

Представление о енисейских кыргызах как о преимущественно земледельческом народе хорошо объясняют причины их ухода из Центральной Азии. Будучи в значительной степени земледельцами, хозяйственно-культурный тип которых сложился в Минусинской котловине, кыргызы не имели экономической базы в степях и плоскогорьях Центральной Азии. Очевидно, не случайно, не желая отрываться от своих оседлых поселений, полей и пастбищ, они не перевели столицу после победы над уйгурами на Орхон, как это делали все их предшественники и позднее монголы. Уже в начале X века столица енисейских кыргызов находилась в городе Кемиджкете в Центральной Туве, пожалуй, единственном здесь месте, пригодном для земледелия. Однако пребывание в Центральной Туве было непродолжительным, так как уже в середине X века их столица была перенесена далеко на север, за Саяны, скорее всего, на реку Белый Июс, где и позже стоял "каменный городок" киргизских князей. По мнению Л.П.Потапова, "имеются основания считать этот городок древним центром владений енисейских кыргызов".

Таким образом, господство енисейских кыргызов в Центральной Азии (в том числе в Туве) закончилось в X веке, и основная их масса, главным образом в силу земледельческой направленности своего хозяйства, вернулась на Средний Енисей. Последовательное перенесение ставки кыргызского кагана можно рассматривать как прямое свидетельство сокращения границ государства енисейских кыргызов. Кыргызский каган не мог из-за Саян управлять народами Центральной Азии: местоположение ставки должно было определять и политический центр самого государства. Возвращение кыргызов на Средний Енисей, скорее всего, носило поэтапный характер. В абсолютных датах его можно синхронизировать с перемещением ставки кыргызского кагана, зафиксированным письменными источниками.